Начало Первой мировой войны Николай II посчитал хорошим поводом для введения «сухого закона»: народ должен воевать трезвым. Что касается потерь части доходов от запрета продажи водки, то здесь его логика была совершенно изумительной: денег на войну все равно не хватит, значит, придется их занимать, а если придется занимать, то какая разница сколько, можно занять и больше, чем изначально предполагалось. Сначала ограничения касались мест продажи алкоголя и рассматривались в качестве временного мероприятия в период мобилизации войск. Результаты оказались неожиданно неприятными. Стремясь пресечь пьянство призывников, местные власти столкнулись с волной винных погромов, которые произошли в Поволжье, Сибири, Урале и Центральной России. В результате этого мобилизация была частично сорвана и на заседании Совета министров 9 августа 1914 г. было решено продлить до 1 сентября запрет на продажу спиртных напитков, кроме виноградного вина. Одновременно министру финансов было поручено выяснить финансовые потери от продления запрета на торговлю водкой.

В этот период о введении «сухого закона» в России никто из членов правительства не помышлял. Все старались избежать ошибок, которые были совершены во время мобилизации на Русско-японскую войну 1904–1905 гг. Однако Николай II на выездном заседании Совета министров в Московском Кремле рассказал министру финансов П.Л. Барку о планах запретить на период войны продажу спиртного. После этого данная идея была озвучена в российском обществе. При этом сразу «сухой закон» ввести не решились. Вводили шаг за шагом, следя за общественной реакцией. Постепенно были введены запреты на торговлю водкой и другими крепкими напитками, вином крепостью выше 16 градусов и пивом выше 3,7 градуса. А дальше заработала бюрократическая машина одобрения любого решения монарха. Несмотря на то, что идея была очень спорной и незрелой, засвидетельствовать свою поддержку курса на «сухой закон» поспешили представители разных сословий и общественных организаций. На имя царя хлынул поток благодарственных писем и телеграмм за введение ограничительных мер, в которых обрисовались чудовищно фантастические картины внезапного отрезвления и оздоровления всего русского народа. Критики данного курса просто не было, все утонуло в едином порыве одобрения и ликования.

Между тем жизнь продолжалась, и война также продолжалась, а на войну нужны были средства. Чтобы восполнить потерянные от запрета продажи алкоголя доходы, Министерство финансов существенно повысило прямые и косвенные налоги для населения, ввело другие дополнительные обложения. Эти привело к росту цен на товары широкого потребление и продовольствие, вызвав дополнительное раздражение. К тому же пришлось печатать ничем не обеспеченные деньги и прибегать к внутренним и внешним займам. Если в начале введения «сухого закона» сама эта идея была воспринята в целом положительно, то с течением времени низшие классы заметили, что ограничения не касаются высших слоев общества (хотя первоначально было объявлено, что запрет на продажу и покупку алкоголя будет распространен на все сословия). Психологические последствия такого способа проведения «сухого закона» были весьма тяжелыми. Хотя почти вся российская периодическая печать приветствовала данную меру, отношение к нему в народе не было однозначным. «Сухой закон» не для всех высветил социальное неравенство в России, которое раздражало простой народ. В дорогих ресторанах, куда вход обычным рабочим и крестьянам был не по карману, и после объявления «сухого закона» открыто и бойко шли кутежи, которые сопровождались алкогольными возлияниями с водкой, коньяком, ромом и другими крепкими напитками, между тем как низшие классы не могли пользоваться услугами винных лавок и простонародных трактиров (во многих из которых водка осталась в закрытых на замки кладовых помещениях). В тех ресторанах, где алкоголь продавать запретили, спиртное разливали в посуду, предназначенную для чая или маскировали под газировку.

«Сухой закон» пытались распространить и на воюющий фронт. В Первую мировую войну водочную порцию не выдавали, а вино полагалось в исключительных случаях (например при расстройстве желудка). Отсутствие алкоголя способствовало снижению боевого духа солдат царской армии, которые привыкли к винной порции, распространению среди них нежелания воевать, подорвало авторитет лично Николая II, которого считали инициатором отмены винной порции. К тому же офицеры в действующей армии не особо ограничивали себя в употреблении спиртных напитков. Помимо этого существенное влияние оказывало и то, что Россия была фактически единственной страной, из участниц Первой мировой войны, которая ввела «сухой закон». Русский экспедиционный корпус во Франции и Греции, например, столкнулся с тем, что в данных странах алкоголь был в свободной продаже.

В целом, на наш взгляд, не должна подвергаться сомнению мысль о необходимости борьбы с пьянством, однако время, выбранное Николаем II для проведения в России политики «сухого закона», было крайне неудачным. Даже в мирное время одномоментный запрет на продажу алкоголя может вызвать финансовую катастрофу. Об этом, например, свидетельствуют итоги антиалкогольной кампании М.С. Горбачева в 1985–1991 гг. А в условиях войны такая политика ведет к гарантированному провалу. Борьбу с «пьяными» доходами нужно вести постепенно, перестраивая экономику на «безалкогольные» рельсы. Путь этот может занять десятилетия. Вызывает также сомнение концепция принудительной трезвости, так как сопротивление желающих употреблять алкоголь будет расти пропорционально запрету на продажу и производство спиртных напитков. Опыт «сухого закона» в США (1920–1933), который проводился уже после окончания Первой мировой войны, свидетельствует о провале принудительного отрезвления населения. Кроме того, резкое снижение доходов от продажи алкоголя в США в значительной степени способствовало началу Великой депрессии (1929–1933), а отмена запрета – выходу из финансового и экономического кризиса. Поэтому проводить антиалкогольные кампании надо медленно, продуманно и на добровольной основе.

Список литературы и источников

Мемуары и воспоминания

Афиногенов Н.А. (Н. Степной). Записки ополченца. Издание Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Петроград: Тип. Училища глухонемых, 1917.

Барк П.Л. Воспоминания последнего министра финансов Российской империи, 1914–1917 гг.: в 2 т. М.: Кучково поле, 1917.

Белевская (Летягина) М.Я. Ставка верховного главнокомандующего в Могилеве. 1915–1918. Личные воспоминания. Вильно, 1932.

Беннигсен Э.П. Записки (1875–1917). М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2018.

Бобринский Н.А. На Первой мировой войне. Из записок графа Николая Алексеевича Бобринского // Дворянское собрание. 1995. № 3. С. 175–190.

Бубнов А. В царской Ставке. Воспоминания адмирала Бубнова. Нью-Йорк, 1955.

Бьюкенен Д.У. Записки дипломата. М.: Международные отношения, 1991.

Верцинский Э.А. Из мировой войны. Боевые записки и воспоминания командира полка и офицера Генерального штаба за 1914–1917 гг. Таллин-Ревель, 1931.